Эвенки — дети природы

Жизнь эвенков проходила в непрерывном передвижении с одного места на другое: от рек в горы, из гор – в долины к рыбным озерам, словом, туда, куда пойдет зверь. И туда, куда может дойти олень.

Сама жизнь в тайге и охота определяли их кочевой образ существования: семья преодолевала в год от 300 (безоленная) до 500 (оленная) километров. Этот уклад развил у эвенков стремление преодолевать пространства, исследовать новые территории, что отразилось во всех сказках и сказаниях и стало отличительной чертой характера целого народа вплоть до нашего времени.

Жизненный опыт сотен поколений тунгусов оттачивался в рациональных практических знаниях, которые становились все совершеннее в процессе передачи от родителей детям. Ежедневные наблюдения и склонность к аналитике привели к появлению зачатков метеорологии (умение предсказывать погоду по приметам), арифметики (своя система счета и умение оперировать числами, оригинальные прикладные меры длины) и прикладной географии, а именно: представление о направлениях по сторонам света, ориентирование на местности и умение рисовать вполне точные «карты».

Исследователи быта и жизни тунгусов отмечали их способность отразить на песке, бересте или бумаге любую таежную, речную или горную систему, по которой хотя бы раз в жизни прошел абориген, изобразить следы животных и птиц, а также вырезать из дерева изображение предмета охоты. Именно эвенкийской топографической схемой, нацарапанной на бересте острием ножа, пользовался известный исследователь, член Русского географического общества Петр Кропоткин в своем путешествии по Забайкалью.

Русские первопроходцы активно пользовались помощью проводников-эвенков при освоении Дальнего Востока. Их роль не отражена в летописях, но понятно, что без помощи местного населения в столь короткие сроки и было бы невозможно открытие столь обширных новых территорий (к середине XVII в., когда Сибирь была уже почти полностью покорена, на ее бескрайней территории было не более 10 000 служилых людей).

И в первой половине ХХ века советские географы, геодезисты, геологи, топографы не выходили в сложные экспедиции без сопровождения опытных проводников-эвенков. Легендарным стало имя спутника начальника геодезической партии Григория Федосеева — эвенка-проводника Улукиткана (1871-1963).

Охота и постоянные передвижения по горной местности развили острое зрение, чуткий слух, тонкое обоняние, наблюдательность, исключительную зрительную память и умение различать все тонкости форм ландшафта, все незаметные для других приметы в пути, — объясняла особенности этого северного народа исследователь Г.М. Василевич в труде «Древние географические представления эвенков и рисунки карт». — А все это вместе взятое позволяло им легко ориентироваться в любом новом месте».

Все это естественно нашло свое отражение и в языке. Разделы лексики, относящиеся к таежной флоре и фауне, на порядок богаче любого словаря европейских языков. Например, лексика, относящаяся к ландшафту и его формам, настолько разнообразна, что требует для перевода на русский язык дополнительные слова. Возьмем понятие «долина» — оно имеет 8 (!) переводов на эвенкийский язык:

1) икэннэ (узкая, круто понимающаяся к истоку);

2) илэгир (та же долина, но в нижней части);

3) чопкоко, нэпкэкэ (короткая, узкая с низкими берегами);

4) хэрэлгэн (широкая с речкой, с заболоченными берегами, на которых растет низкорослая береза); 

5) сигдылэ (узкая между хребтами без растительности);

6) кандака (широкая со слабым подъемом к истоку, без растительности);

7) кела (широкая заболоченная);

8) онкучак (с низкими террасовыми берегами, покрытыми тальником).

Или возьмем животных. Кроме общих и половозрастных названий, они имели еще и сезонные имена. Например, изюбр назывался «пэнту» весной, «бугу» осенью и «согон» зимой. И, конечно, нельзя не отметить, как практично, но в то же время поэтично, переводятся на русский язык эвенкийские названия сторон света: восток — дылачаюкичин — «выход солнца», запад — дылачабурукичин — «солнце упало», север — долбор — «ночной», юг — инэнкэкин — «самый день».